Насекомые сводили ее с ума. Напоминая себе, что нельзя убивать на себе мошкару, иначе будешь вся в синяках, но зная, что начнет убивать, и очень скоро, если ничего не переменится. Потому что ничего не сможет с собой поделать . Идти или оставаться на месте? Она не знала, что же будет лучше, она была настолько напугана для того, чтобы хоть как то рационально размышлять. Решение приняли ноги, Триша вновь зашагала . Снова двинувшись, опасливо оглядываясь по сторонам, на ходу вытирая руками опухшие глаза. Затем она подняла руку к лицу и увидела полдюжины москитов на ней и хлопая по ним вслепую, убивала тройками. Два успели насосаться крови. Вид собственной крови как обычно расстраивал ее, но в этот раз вся ее сила ушла из под ее ног и она опять упала на игольчатый ковер поверх груды старых сосен и заплакала. Она почувствовала головную боль и бурчание в животе. Какое- то время назад я была в маленьком фургоне, она все думала и думала. В фургоне, на заднем сиденье, слушая, их препирания друг к другу. Затем она подумала о злом голосе ее брата блуждающего среди деревьев: - не знаю, почему мы должны платить за какого-то твоего парня – это не правильно. Это случилось как всегда с ней, это могли бы быть последние слова, которые она когда-либо слышала от Пита. Она фактически дрожала от этой мысли, как от вида какого-то монстра формирующегося из темноты.